Сергей Шкенёв - Спецназ Его Величества. Красная Гвардия «попаданца»

Автор выражает признательность литературному форуму «В вихре времен» за техническую и моральную поддержку, а также за помощь в поиске и исправлении моих ошибок.

И отдельно:

Сергею Викторовичу Акимову

Андрею Владимировичу Туробову

Документ

«Первые опыты Фултона с самодвижущимися судами относились еще к 1793 году, когда он, исследуя различные типы гребного колеса, пришел к заключению, что наилучшим будет колесо с тремя или шестью лопастями. В 1794 году, побывав в Манчестере, он убедился, что наилучшим двигателем для самодвижущегося корабля может быть только паровая машина Уатта двойного действия. В последующие годы Фултон много думал над формой, проекциями и очертаниями судна. Прежде чем приступить к строительству, он уехал на воды в Пломбьер и здесь проводил опыты с метровой моделью, приводимой в движение пружиной.

Весной 1803 года Фултон приступил в Париже к строительству своего первого парохода. Он был плоскодонным, без выступающего киля, с обшивкой вгладь. Паровая машина Уатта была взята напрокат у одного знакомого, но схему передаточного механизма придумал сам Фултон. Построенный корабль оказался недостаточно прочным – корпус не выдержал тяжести машины. Однажды во время сильного волнения на Сене днище проломилось, и взятая в долг машина вместе со всем оборудованием пошла ко дну. С большим трудом все это удалось достать на поверхность, причем Фултон жестоко простудился во время спасательных работ. Вскоре был построен новый, гораздо более прочный корпус судна, имевший 23 м в длину и 2,5 м в ширину. В августе 1803 года было проведено пробное испытание. В течение полутора часов пароход двигался со скоростью 5 км/ч, что являлось хорошим результатом даже против 40 км/ч у русской канонерки «Гусар», и показал сносную маневренность.

Первым делом Фултон предложил свой пароход Наполеону, но тот не заинтересовался этим изобретением. Весной 1804 года Фултон уехал в Англию. Здесь он безуспешно старался увлечь английское правительство проектом своей подводной лодки и одновременно следил за изготовлением паровой машины фирмой Боултона и Уатта. В том же году он отправился в Шотландию, чтобы ознакомиться с построенным там Саймингтоном пароходом «Шарлотта Дундас». (Саймингтон был едва ли не первый европейский механик, успешно справившийся с постройкой самодвижущегося парового судна. Еще в 1788 году по заказу крупного шотландского землевладельца Патрика Миллера он построил небольшой корабль с паровым двигателем. Пароход этот был испытан на Дэлсуинтонском озере в Шотландии и развил скорость до 8 км/ч. Спустя полтора десятилетия Саймингтон построил второй пароход – упомянутую выше «Шарлотту Дундас» для владельцев Форс-Клайдонского канала. Он предназначался для транспортировки грузовых барж.) Пароход Саймингтона был несомненно удачной моделью. Средняя скорость его без груженых барж составляла около 10 км/ч. Однако и этот опыт не заинтересовал англичан. Пароход вытащили на берег и обрекли на слом. Фултон присутствовал при испытаниях «Шарлотты» и имел возможность ознакомиться с ее устройством.

Дальнейшая судьба Фултона печальна – летом 1805 года он приезжает в Россию с целью покупки лицензии у «Сормовского пароходного завода», но погибает при неизвестных обстоятельствах.

Из книги профессора Яна Флеминга «Звезда и смерть Наполеона Бонапарта». Монтевидео, 1957 год»

Тишина над Волгой, только слышно, как перекликаются часовые на заякоренной поодаль от берега барже. На песке сохнет бредень, и дымок от разведенного бурлаками костра щекочет ноздри, обещая уху из мелких судачков да пары здоровенных язей. А что глаза щиплет, так и перетерпеть можно, чай, в походе, не дома у печки. Славный и спокойный вечер после трудного дня. Где-то на перекате бьет жерех, обнаглевшая чехонь устраивает драку из-за брошенной в воду хлебной корочки, солнце садится за горы… Ничего, все равно его утром рано заволжские мужики обратно на небо баграми вытолкают.

– Красное-то какое. – Александр Федорович Беляков поправил над углями прутик с насаженным куском колбасы. У начальства свой костер, это только уха общая. – Все от грехов наших.

Капитан Ермолов, заросший бородой и давно не стриженный, более похож на разбойника из песен, чем на офицера. Качает головой:

– А я вот слышал, будто вечерами ангелы жгут надоедливые молитвы, скопившиеся за день. А на утренней зорьке – ночные.

Беляков поежился и покосился на бурлаков, расположившихся шагах в тридцати – не слышат ли?

– От таких слов Соловками да Тобольском веет.

– Может быть. – В огонь полетел найденный на берегу обломок доски. – Только я думаю, что лучшая молитва – делом.

– Это точно, – согласился Александр Федорович. – Дел-то мы немало наворотили.

Обоим было чем гордиться – на барже, аккуратно упакованное и опечатанное, лежало золото. Не те крохи, что с боем вытрясли из втихомолку добывающих его диких старателей, а много и сразу. Россыпи на Южном Урале дали баснословный выход – более фунта песка с таракашками самородков при промывке ста пудов породы. Так не бывает, но так оно и было. Если очень нужно, то почему бы не случиться чуду?

Позади остались и мерзкая осень с бешеной спешкой управиться до морозов, и лютая голодная зима в землянках… Дрова, привезенные черт знает откуда… промывки растаявшей снеговой водой при свете масляных плошек… Ломались железные пешни и ломы, высекавшие искры из застывшего грунта, – люди выдержали. У людей цель, которой нет у бездушного металла.

Весной стало легче. Да что говорить – будто заново родились. Особенно когда из Челябы пришел обоз с провиантом и подмогой, целым батальоном 52-го стрелкового полка, бывшего до переименования то ли Сибирским, то ли Симбирским. Вот тогда позволили себе вздохнуть и распрямить гудящие от натуги спины. Ермолов наконец-то вспомнил, что он капитан, а не землекоп, и еле смог оторвать от лотка и лопаты вошедшего в раж министра. Таковым, правда, Александр Федорович почувствовал себя не сразу. Виданное ли дело – из купцов третьей гильдии, и сразу на самые верха? Но пришлось привыкать. По-иному нельзя – сожрут.

Как сожрал бы астраханский вице-губернатор Каховский, замещающий недомогающего генерала Повалишина. Поначалу сей господин отказывался принять неизвестного оборванца с подозрительной и явно фальшивой бумагой, шестью десятками пудов золота да толпой вооруженных бородачей, но на следующий день отдал приказ об аресте. Так и осталось в тайне, что руководило поступками на первый взгляд почтенного и достойного господина. Может, это желтый дьявол решил в очередной раз пошутить? Скорее всего так…