Ловкая страсть - Валерий Георгиевич Шарапов

1984 год. Июнь. Краснодарский край

Виталина, или попросту Вита, все детство прожила в тепле и уюте — в южном приморском городке Дивноморске рядом с Геленджиком. У ее семьи был собственный дом с садом недалеко от моря, буквально в десяти минутах ходьбы. Вита добегала до моря обычно за шесть-семь минут. Этой весной Вите исполнилось шестнадцать лет — впереди экзамены, окончание школы, выпускной бал и вся жизнь. А через два дня должно было произойти одно радостное событие, которого Вита ждала почти целый год. На каникулы должен приехать ее сводный брат Дмитрий. Он учился на четвертом курсе Военно-морского училища в Ленинграде. Дима с детства хотел стать капитаном крейсера, как его отец. Евгений, отчим Виты, отдал морю и службе больше тридцати лет и уже 12 лет как был на заслуженном отдыхе. Вероника, мама Виты, была учительницей литературы в школе и вышла на пенсию в 55 лет. Она честно его дождалась, пока Евгений плавал по всему свету, и теперь они дружно жили в просторном и удобном доме рядом с морем. За все это время никто из них ни разу не поссорился (ну почти ни разу, мелкие неурядицы, которые есть в каждой семье, можно не считать), и детство Виты можно было смело назвать счастливым и безоблачным. А отца своего, умершего пятнадцать лет назад, Вита совсем не помнила. Дядя Женя ей заменил отца. А его сына от первого брака Диму, который старше ее всего на три года, Вита не считала братом, поскольку после совершеннолетия собиралась выйти за него замуж. И осталось-то ждать всего каких-то два года.

Вита разбежалась и ласточкой нырнула со скалы в море. Пролетев больше десяти метров, она плавно, почти без брызг, вошла в теплую прозрачную воду. Она проплыла под водой и вынырнула только метров через пятьдесят. Она повернула к берегу и быстро доплыла до него. Вита вышла на берег и легла на песок, подставляя худое, но уже совсем не детское тело солнцу. Она лежала и улыбалась. Новому дню, солнцу, морю, прекрасному настроению и радужным планам на будущее. Потом она достала из соломенной сумки потрепанную книжку, которую по большому блату достала и прислала из Ленинграда Валентина — родная тетка Виты. Книга была на французском языке и называлась «Немного солнца в холодной воде» Франсуазы Саган. Вита читала ее уже в пятый раз. Немногие люди могли бы похвастаться, что уже с тринадцати лет могли читать иностранные книги на языке оригинала. Вита выучила французский, хотя в школе ей преподавали английский, потому что мечтала путешествовать и первой страной ее грез была Франция. В дальнейшей жизни язык ей пригодится и на Родине, а во Франции она так никогда и не побывает. Впрочем, пока она об этом даже не догадывалась, а для чего ей понадобится французский, не могла представить даже в самых смелых мечтах и страшных снах…

Два дня спустя во дворе Витиного дома был накрыт стол. На столе разнообразие блюд из мяса и овощей, много зелени, выпечки и фруктов. За столом сидели Вита, Евгений и Дима в форме курсанта военно-морского училища. Дима и Вита поглядывали друг на друга и еле заметно улыбались. Евгений знал, что они влюблены друг в друга, и делал вид, что не замечает их переглядок. Мать Виты Вероника принесла с кухни кастрюлю, накрытую крышкой, и поставила на стол.

— Картошечка готова, — сообщила она.

Евгений разлил по фужерам домашнее вино ярко-красного цвета из огромной бутылки и поднялся из-за стола.

— Дети мои, я хотел бы выпить за вас. За моего сына Дмитрия, будущего морского офицера, за мою падчерицу Витулю. Нет, «падчерица» не очень хорошее слово, сразу вспоминается сказка про Золушку. А Витуля у нас принцесса и просто красавица. Витуль, ты мне как родная, поэтому предлагаю выпить за наших детей.

— За наших детей, — повторила Вероника. — Вита, один глоток. Домашнее вино очень коварное.

Вита с укором посмотрела на мать.

— Мама, мне семнадцать лет скоро.

— А пока только шестнадцать! Школу еще не закончила. И помни — женский алкоголизм не лечится.

— Девочки, не ссорьтесь. — Евгений приобнял жену.

Они чокнулись и выпили.

— Димочка, за твой приезд, — сказала Вероника, поцеловав мужа в щеку.

— Спасибо, тетя Ника, — ответил Дима. — Ответный тост, алаверды. За присутствующих здесь дам — дочек и мам.

— Ты прямо поэт, Димочка.

Они снова чокнулись и снова выпили.

— Витку, если бы встретил на улице, — ни за что не узнал бы! — продолжил Дима. — Так повзрослела.

— Зато ты ни капельки не изменился, как был пацан, так и остался, — ответила Вита.

— Ну, неправда, изменился, возмужал, заматерел, — не поддержала дочку Вероника. — Ну-ка закусывайте! Что я, зря столько наготовила? Димочка, попробуй пирог с капустой и морковкой. Витка сама готовила. Вкуснотища! У меня так не получается.

— Все попробую, — ответил Дима, — а пирог в первую очередь.

После обеда Вита и Дима купались и загорали. В море на горизонте видны были проплывающие корабли и яхты. Дима смотрел на море и рассказывал Вите истории из своей пока еще не бурной, но уже насыщенной морской биографии. На Виту он старался не смотреть — уж очень она хороша была с абсолютно белыми выгоревшими волосами, загорелым худым, но крепким телом и стройными ногами. Она вызывала в нем легкое беспокойство. А за несколько лет в чисто мужском коллективе он отвык от этих чувств.

— Мы дошли до Австралии, обогнули ее и доплыли до Новой Зеландии, — продолжал он рассказ, — там очень опасно купаться.

— Почему? Акулы? — Вита приподняла голову, повернулась к Диме и облокотилась щекой на ладонь.

— Нет, акул там никто не боится. Они смирные. Там водятся смертельно опасные медузы. От них смертельных случаев в сотню раз больше, чем от акул. Там на пляжах даже таблички с предупреждением весят: «Осторожно, медузы! Дэнджерос!»

— Ужасы какие ты рассказываешь.

Дима повернулся к Вите, они посмотрели друг другу в глаза. Вита улыбнулась.

— Ну, а дальше?

— А потом мы пошли на Таити.

— Ух ты! Красиво там, наверно. Знаю это местечко по картинам Гогена.

— У